Этот старик купается медленно. Нехотя он решает совершить усилие, необходимое для купания. Он старается всё делать сам. Готовит чистые вещи, которые оденет после купания. Выкладывает из карманов на столик в ванной ценные вещи, которые носит всё время на теле, боясь потерять или забыть, где они лежат. Раздевается, с особым трудом снимая брюки и носки. Он включает краны, регулируя температуру воды. Многие движения приходится прерывать и начинать заново, потому, что старик начинает терять равновесие. Он думает, что домработница куда-то задевала его мочалку, которая на самом деле лежит на дне таза, оказываясь вне его поля зрения. Старик мылится медленно. Он делает это с тщательностью, которая возможна лишь благодаря его затруднённым движениям. Обычный купальщик просто не успевает понять, что мылясь, он решает сложную задачу, состоящую из многих частей. Старик же решает её педантично, испытывая облегчение после каждого пройденного этапа. Смывая пену с тела, он закрывает глаза, не просто защищая их от мыла, а отдыхая в конце трудного пути. Старик одевается с облегчением и безотчётной гордостью. Он ощущает, что завоевал ещё кусочек полноценной жизни. Так же, как купание старика, выглядит и путь очищения духа.
Спящие боги, гл.4. Старик купается
Этот старик купается медленно. Нехотя он решает совершить усилие, необходимое для купания. Он старается всё делать сам. Готовит чистые вещи, которые оденет после купания. Выкладывает из карманов на столик в ванной ценные вещи, которые носит всё время на теле, боясь потерять или забыть, где они лежат. Раздевается, с особым трудом снимая брюки и носки. Он включает краны, регулируя температуру воды. Многие движения приходится прерывать и начинать заново, потому, что старик начинает терять равновесие. Он думает, что домработница куда-то задевала его мочалку, которая на самом деле лежит на дне таза, оказываясь вне его поля зрения. Старик мылится медленно. Он делает это с тщательностью, которая возможна лишь благодаря его затруднённым движениям. Обычный купальщик просто не успевает понять, что мылясь, он решает сложную задачу, состоящую из многих частей. Старик же решает её педантично, испытывая облегчение после каждого пройденного этапа. Смывая пену с тела, он закрывает глаза, не просто защищая их от мыла, а отдыхая в конце трудного пути. Старик одевается с облегчением и безотчётной гордостью. Он ощущает, что завоевал ещё кусочек полноценной жизни. Так же, как купание старика, выглядит и путь очищения духа.
