Старик вернулся из больницы, где провёл долгое время после сложной операции. Ему нужна была существенная помощь даже в том, чтобы пересесть с кровати на инвалидное кресло. Он не шёл на поправку и был отправлен домой умирать. Старик весь день не расставался с кислородной маской и купание, во время которого маску нужно было снять хотя бы на несколько минут, переживалось им как прыжок через пропасть.
При этом мне было очевидно, что кислородная зависимость у этого больного вызвана вовсе не слабостью лёгких. Голос старика был довольно сильным и звучным.
Между лёгкими, сила которых, главным образом, подавляется чувством печали, и почками, сила которых, главным образом, подавляется чувством страха, существует особая связь. ЛЁГКИЕ ПРИНИМАЮТ ПРАНУ (ЖИЗНЕННУЮ СИЛУ) ИЗ ВОЗДУХА, А ПОЧКИ УСВАИВАЮТ ПРАНУ, ПОЛУЧЕННУЮ ЛЁГКИМИ. Зная об этой связи, можно понять, что если почки подавлены страхом, то они плохо усваивают прану, и лёгкие начинают работать более напряжённо, пытаясь увеличением принимаемой из воздуха праны компенсировать недостаточность функции почек. И напротив, при покое сознания способность почек усваивать прану существенно увеличивается, а дыхание становится медленным и безмятежным, поскольку даже относительно небольшие количества поступающей праны хорошо усваиваются.
В случае, описываемом мной, больной страдал от приступов страха, вызывавших состояние удушья. Страх сковывал старика холодом, и больной в попытке согреть себя разжёг погребальный костёр, усиливая огонь огромным количеством входящей в тело энергии кислорода. Я поинтересовался у жены больного, принимает ли он какие-либо лекарства для успокоения психики. Выяснилось, что нет. Он не проявлял никаких признаков психического расстройства и поэтому консультация с психиатром не рассматривалась как что-то имеющее смысл. Старик сгорел за несколько недель и страх, который он переживал, так и остался тайной для окружающих. Этот тип парализующего страха перед беспомощностью называют «скованность разума». Существа со скованным разумом чувствуют себя наблюдателями происходящего, бессильными сделать что-либо. Такой страх часто переживают во сне. Становление сознания в состоянии скованного разума происходит под влиянием чувства гордости.
Когда я вспоминаю свои беседы со этим стариком, то всегда на первом плане моего воспоминания отчётливо вырисовываются его орлиный профиль и пылающий взгляд, устремлённый вдаль, с которым мой подопечный рассказывал о добродетельных поступках, совершённых им в прошлом. Он был приятным и добрым человеком. Но даже к приятным и добрым людям гордость безжалостна.
Author
Старик вернулся из больницы, где провёл долгое время после сложной операции. Ему нужна была существенная помощь даже в том, чтобы пересесть с кровати на инвалидное кресло. Он не шёл на поправку и был отправлен домой умирать. Старик весь день не расставался с кислородной маской и купание, во время которого маску нужно было снять хотя бы на несколько минут, переживалось им как прыжок через пропасть.
При этом мне было очевидно, что кислородная зависимость у этого больного вызвана вовсе не слабостью лёгких. Голос старика был довольно сильным и звучным.
Между лёгкими, сила которых, главным образом, подавляется чувством печали, и почками, сила которых, главным образом, подавляется чувством страха, существует особая связь. ЛЁГКИЕ ПРИНИМАЮТ ПРАНУ (ЖИЗНЕННУЮ СИЛУ) ИЗ ВОЗДУХА, А ПОЧКИ УСВАИВАЮТ ПРАНУ, ПОЛУЧЕННУЮ ЛЁГКИМИ. Зная об этой связи, можно понять, что если почки подавлены страхом, то они плохо усваивают прану, и лёгкие начинают работать более напряжённо, пытаясь увеличением принимаемой из воздуха праны компенсировать недостаточность функции почек. И напротив, при покое сознания способность почек усваивать прану существенно увеличивается, а дыхание становится медленным и безмятежным, поскольку даже относительно небольшие количества поступающей праны хорошо усваиваются.
В случае, описываемом мной, больной страдал от приступов страха, вызывавших состояние удушья. Страх сковывал старика холодом, и больной в попытке согреть себя разжёг погребальный костёр, усиливая огонь огромным количеством входящей в тело энергии кислорода. Я поинтересовался у жены больного, принимает ли он какие-либо лекарства для успокоения психики. Выяснилось, что нет. Он не проявлял никаких признаков психического расстройства и поэтому консультация с психиатром не рассматривалась как что-то имеющее смысл. Старик сгорел за несколько недель и страх, который он переживал, так и остался тайной для окружающих. Этот тип парализующего страха перед беспомощностью называют «скованность разума». Существа со скованным разумом чувствуют себя наблюдателями происходящего, бессильными сделать что-либо. Такой страх часто переживают во сне. Становление сознания в состоянии скованного разума происходит под влиянием чувства гордости.
Когда я вспоминаю свои беседы со этим стариком, то всегда на первом плане моего воспоминания отчётливо вырисовываются его орлиный профиль и пылающий взгляд, устремлённый вдаль, с которым мой подопечный рассказывал о добродетельных поступках, совершённых им в прошлом. Он был приятным и добрым человеком. Но даже к приятным и добрым людям гордость безжалостна.
