Однажды почтенный Махамоггалана почувствовал так, как будто объелся бобов. Оком мудрости он увидел, что злой дух вошёл в его кишки. Тогда Махамоггалана повелел: «Выходи, злой дух! Не вреди Будде и его ученикам. Этим ты только приведёшь себя к длительным страданиям».
Услышав приказ, злой дух удивился и, выйдя изо рта Махамоггаланы, замер у двери, рассчитывая вернуться, когда созерцатель потеряет бдительность. Однако ясновидящий продолжил говорить с ним и наставлять его.
«Знай, злой дух, что когда-то и я существовал в облике вредоносного духа. Тогда ты был моим племянником.
В то время жил полностью пробуждённый будда Какусандха, в совершенстве владевший своей речью. У него было два выдающихся ученика: несравненный Видхура, прославившийся изложением Учения, и овладевший жизненной силой мастер созерцания Саньджива.
Я решил проникнуть в ум достопочтенных отшельников, но не сумел найти ни одной лазейки.
Тогда в деревне, где Какусандха просил подаяния, я настроил умы людей таким образом, чтобы те поносили и порицали его и Сангху. Деревенские жители бранили отшельников, говоря, что те считают безвольное сидение постижением учения.
«Таким же учением,» – говорили они, «обладает не нагруженный осёл, или кошка, караулящая мышь. Всё это учение – не более, чем обдумывание и передумывание пустых мыслей».
Однако Пробуждённый Какусандха наставил своих учеников, не взирая на выказываемое им дурное отношение, развивать в себе Четыре Безмерных Чувства: дружелюбие, сострадание, радость от общения с благородными друзьями в Сангхе и бесстрастие. Ученики Какусандхи развивали в себе эти чувства, заполняя ими все стороны света, так, что ничего в их уме не оставалось не пропитанным блаженством и чистотой этих чувств. Поэтому я никак не мог подступиться к отшельникам. Тогда я решил овладеть их умом другим способом –
я настроил умы жителей деревни так, чтобы люди стали всячески превозносить Какусандху и его учеников, воздавая им великие почести.
Я рассчитывал, что привязанность к похвале откроет мне доступ к умам созерцателей, но Благословенный Какусандха обучил своих учеников созерцать непривлекательность тела, развивать разочарование в мире и сознавать непостоянство приятного. Так, и лестью я не смог вызвать в уме отшельников появление лазейки.
Испытывая злость от своих неудач, я побудил одного мальчика бросить камень в голову Видхуре, и у того потекла кровь.
Блаженный Какусандха, повернувшись к Видхуре, взглянул на него, и произнёс: «Этот злой дух не знает границ».
Тот час же я оказался в месте ужасных мучений, великом аду. Меня пронзали сотни копий с разных сторон, и раз во множество лет они сталкивались наконечниками в моём сердце, – так отмерялось время моих страданий. Я чувствовал, что обладаю телом подобным человеческому, но с головой рыбы; я был жив, но задыхался.
Делясь со злым духом воспоминанием о своём прошлом заблуждении и вызванных им мучениях, Махамагголана показал ему также и величие чистоты ума, возникающее благодаря постижению Дхаммы –злой дух увидел дворцы из драгоценных камней на дне Великого Океана; он услышал, как царь богов, Сакка, и сам Брахма избавляются от высокомерия в присутствии мудрого созерцателя; он узнал, что Махамоггалана способен, сосредоточив ум, достигнуть любого из миров.
Два пути ясно предстали перед злым духом: путь вреждения другим, неизбежно приводящий к тому, что чувство «Я» становится великим адом; и путь очищения ума от призанности к имени и форме, ведущий в высшие миры. После этого, злой дух исчез на том самом месте, где услышал проповедь Махамоггаланы.
Однажды почтенный Махамоггалана почувствовал так, как будто объелся бобов. Оком мудрости он увидел, что злой дух вошёл в его кишки. Тогда Махамоггалана повелел: «Выходи, злой дух! Не вреди Будде и его ученикам. Этим ты только приведёшь себя к длительным страданиям».
Услышав приказ, злой дух удивился и, выйдя изо рта Махамоггаланы, замер у двери, рассчитывая вернуться, когда созерцатель потеряет бдительность. Однако ясновидящий продолжил говорить с ним и наставлять его.
«Знай, злой дух, что когда-то и я существовал в облике вредоносного духа. Тогда ты был моим племянником.
В то время жил полностью пробуждённый будда Какусандха, в совершенстве владевший своей речью. У него было два выдающихся ученика: несравненный Видхура, прославившийся изложением Учения, и овладевший жизненной силой мастер созерцания Саньджива.
Я решил проникнуть в ум достопочтенных отшельников, но не сумел найти ни одной лазейки.
Тогда в деревне, где Какусандха просил подаяния, я настроил умы людей таким образом, чтобы те поносили и порицали его и Сангху. Деревенские жители бранили отшельников, говоря, что те считают безвольное сидение постижением учения.
«Таким же учением,» – говорили они, «обладает не нагруженный осёл, или кошка, караулящая мышь. Всё это учение – не более, чем обдумывание и передумывание пустых мыслей».
Однако Пробуждённый Какусандха наставил своих учеников, не взирая на выказываемое им дурное отношение, развивать в себе Четыре Безмерных Чувства: дружелюбие, сострадание, радость от общения с благородными друзьями в Сангхе и бесстрастие. Ученики Какусандхи развивали в себе эти чувства, заполняя ими все стороны света, так, что ничего в их уме не оставалось не пропитанным блаженством и чистотой этих чувств. Поэтому я никак не мог подступиться к отшельникам. Тогда я решил овладеть их умом другим способом –
я настроил умы жителей деревни так, чтобы люди стали всячески превозносить Какусандху и его учеников, воздавая им великие почести.
Я рассчитывал, что привязанность к похвале откроет мне доступ к умам созерцателей, но Благословенный Какусандха обучил своих учеников созерцать непривлекательность тела, развивать разочарование в мире и сознавать непостоянство приятного. Так, и лестью я не смог вызвать в уме отшельников появление лазейки.
Испытывая злость от своих неудач, я побудил одного мальчика бросить камень в голову Видхуре, и у того потекла кровь.
Блаженный Какусандха, повернувшись к Видхуре, взглянул на него, и произнёс: «Этот злой дух не знает границ».
Тот час же я оказался в месте ужасных мучений, великом аду. Меня пронзали сотни копий с разных сторон, и раз во множество лет они сталкивались наконечниками в моём сердце, – так отмерялось время моих страданий. Я чувствовал, что обладаю телом подобным человеческому, но с головой рыбы; я был жив, но задыхался.
Делясь со злым духом воспоминанием о своём прошлом заблуждении и вызванных им мучениях, Махамагголана показал ему также и величие чистоты ума, возникающее благодаря постижению Дхаммы –злой дух увидел дворцы из драгоценных камней на дне Великого Океана; он услышал, как царь богов, Сакка, и сам Брахма избавляются от высокомерия в присутствии мудрого созерцателя; он узнал, что Махамоггалана способен, сосредоточив ум, достигнуть любого из миров.
Два пути ясно предстали перед злым духом: путь вреждения другим, неизбежно приводящий к тому, что чувство «Я» становится великим адом; и путь очищения ума от призанности к имени и форме, ведущий в высшие миры. После этого, злой дух исчез на том самом месте, где услышал проповедь Махамоггаланы.
